Читать интересную книгу «Лимонка» в войну - Сборник

На реке Ингур стоят российские миротворцы. Хорошо, что стоят: это один из факторов сдерживания грузинской агрессии.

Когда мы покидали «страну души», шел сильнейший тропический ливень. Потоки воды устремились прямо по пограничному переходу, который превратился в небольшую реку, текли потоки воды. В Адлере «оборотни» на вокзале проверили у нас документы аж дважды («Вы в Абхазию ездили? С какой целью? А почему на сегодня обратных билетов не купили?») Даже ночью менты шляются по пляжу с фонариками. Светят в лица людям и внимательно их разглядывают. Сразу ясно, куда попали. Здравствуй, Родина! И до свидания: наш путь теперь в другую непризнанную республику, в «горячую точку», где уже начинается война – несдающуюся Южную Осетию.

Дорога жизни

Железнодорожный вокзал Владикавказа, столицы Северной Осетии – Алании, как называют её сами осетины, почитая свои исторические и этнические корни. Неизменные таксисты, предлагающие поехать куда угодно. Первый взгляд на город: восточный колорит виден сразу, в архитектуре и в самих жителях. Узнаем у таксистов, откуда можно добраться до Цхинвала. Перед тем как отправиться в главный пункт нашего путешествия, звоним в правительство Северной Осетии и пытаемся выяснить номера телефонов руководства Осетии Южной. Там отвечают, что номера мобильных у них постоянно меняются, и вообще, если мы хотим в Цхинвал, то нам надо просто сесть в автобус и поехать туда. Это мы и собираемся сделать.

Еще не доехав до автовокзала, в маршрутке знакомимся с молодым осетином. Недавно он занимался бизнесом во Владивостоке, а теперь вернулся домой. Сообщает нам о своём намерении ехать в Цхинвал осенью, когда начнётся настоящая война. Зачем? Всё очень просто: воевать на стороне своего народа, за свою Родину. «Не хотят грузины жить в мире – люлей получат», – улыбаясь, говорит он.

На автовокзале берём тачку за 400 рублей, и вот уже мчимся по дороге на Цхинвал. Едем в неизвестность, знаем только, что обстреливают город, но что и как… Потёртая немецкая машина, за рулем осетин Руслан и его друг Рауль, оба – коренные цхинвальцы. Рауль только что продал машину и едет домой, чтобы с оружием в руках защищать свой город.

Они первыми вводят нас в курс дела. Рассказывают необходимые факты и просто плещут эмоциями. Сквозь улыбки и шутки на злобу дня чувствуется отчаянность взглядов и мыслей наших попутчиков. Это не отчаяние опущенных рук, это, наоборот, чёткое осознание действительной опасности и готовность ей противостоять. Простые мужчины-осетины, без оружия и военной формы, в этой ситуации стали бойцами, защитниками.

Мы пересекаем формальную государственную границу РФ с Грузией, или действительную между Северной и Южной Осетией. На границе у нас проверяют документы, с которыми вроде всё в порядке. Но мы представляемся журналистами питерской газеты, и нас просят пройти в помещение КПП. Солдат-срочник, вооружённый автоматом, ведёт нас в кабинет. Мы честно не понимаем, зачем нас куда-то ведут. Оказалось, это стандартная процедура для въезжающих/выезжающих журналистов. Беседа с сотрудником военной разведки, который просит узнать побольше информации и потом сообщить её ему. Внимательно выслушиваем разведчика, уверенно киваем, но в голове уже возникает мысль, что ничего сообщать ему мы не будем, даже если будет что сообщать. Хочется сказать ему: хочешь узнать что-то о ситуации в Цхинвале? Садись в машину и езжай туда.

Через несколько минут мы уже едем по территории «Хуссар Ирыстон» – югоосетинской республики. Вокруг горы, высокие – две, две с половиной, три тысячи метров. На вершинах лежит снег. Если открыть окно машины, то слышен шум быстрой горной реки. Мы движемся сквозь молчаливую природную красоту, которая впечатляет нас ровно настолько, насколько и пугает. Дорога разбита и пустынна, редкие машины проскакивают почти незаметно, такое ощущение, что мы въехали в какую-то сталкеровскую зону. Наши сталкеры, Руслан и Рауль, ведут нас в известную им неизвестность столицы РЮО города Цхинвал.

Мы останавливаемся, чтобы напиться из настоящего минерального источника с природной «газировкой». Постепенно темнеет, а до Цхинвала ещё далеко. Въезжаем на грунтовую объездную дорогу, она была сделана во время первой войны с грузинами, поскольку основное шоссе на Цхинвал проходит через грузинские села и контролируется вражескими войсками. Объездная трасса труднопроходима, особенно после дождя, но сейчас это единственный путь в город, без преувеличения, дорога свободы и дорога жизни. Этот последний и самый опасный отрезок мы преодолеваем уже в темноте, по пути встречаем редкие посты цхинвальских ополченцев. Здесь дорога ещё более пустынная, пугающая. «Херовый район проезжаем, – говорит Руслан, – тут грузинский пост рядом, могут подстрелить».

Подъехав вплотную к городу, подбираем двух ополченцев, появившихся из темноты, один из них брат Рауля. Он одет в камуфляж, весело шутит, обращаясь к нам. Спрашивает, есть ли у нас бронежилеты и каски, да знаем ли мы вообще, куда приехали?! Снова смеётся. Потом, узнав, что мы журналисты из Питера, серьёзно говорит мне: я окончил художественное училище, мечтаю побывать в вашем городе, увидеть картины великих художников в Эрмитаже и Русском музее… Уже через несколько минут он снова растворяется в темноте, уходит на боевой пост.

Ночь первая

Уже поздно, и наш сталкер Руслан предлагает остаться у него дома. Мы, естественно, соглашаемся, хотя живёт он едва ли не в самом опасном районе Цхинвала, на северной окраине, в каких-нибудь 500 метрах от грузинских позиций в селе Тамарашени. Эту часть города с наступлением темноты грузины обстреливают постоянно и особенно интенсивно.

Проходим в дом, нас встречает жена Руслана, Рита. Осетины гостеприимны: нам быстро накрывают стол. Всё скромно: сыр, овощи, хлеб, домашнее вино, но искренне, от всей души. Нас рады видеть, мы дорогие гости. Несмотря на позднее время, собираются соседи – женщины, помогают накрывать на стол. Ведь мы – журналисты из далёкого полустоличного Петербурга, мы интересуемся их судьбой. Им так тяжело сейчас: еженощные обстрелы, неизвестность впереди, постоянное напряжение. И мы как люди из другого мира, мы как маленький кусочек надежды для них. На самом деле этот вечер и ночь в блокадном Цхинвале забыть будет сложно.

Мы не успеваем выпить и первого стакана домашнего вина, приготовленного нашим хозяином, как где-то раздаётся пулемётная стрельба, через несколько минут слышен взрыв. Стреляют из миномета. Затем ещё один, потом ещё и ещё. Маленькая хозяйская собачка Марфа при звуках обстрела убегает в дом и забивается под кровать. Животные вообще очень чутко реагируют на выстрелы, инстинктивно понимая, что смерть где-то рядом.

Мы встаём из-за стола, выходим на улицу, там уже собрались соседи из ближних домов. Под звуки обстрела (пока стреляют не по городу, а по расположенной рядом с Цхинвалом осетинской деревне Сарабук) мы начинаем беседовать с ними. Нам показывают следы от пуль на домах, части разорвавшихся мин, собранные на улицах города. Показывают подвал строящегося дома, который переоборудовали в бомбоубежище. Жители спускаются туда, прячут детей, когда обстрелу подвергается именно их район. А бывает это довольно часто. Обстрелы начинаются около 10–12 часов вечера и могут продолжаться до рассвета или до полудня.

Пожилая осетинка, всю жизнь проработавшая преподавателем истории в цхинвальской школе, учившая и грузин, и осетин, и русских, спрашивает у нас: «Где Россия, почему не защитит нас? Мы столько страдали, добиваясь, чтобы вы взяли нас к себе… Что нам ещё нужно сделать?» Ответить ей пока нечего.

Те, которые творят мир

В 9.15 утра на базе российских миротворцев военные проводят встречу с журналистами, раздают сводку произошедших за сутки событий. Возле КПП собираются телевизионщики с камерами, кое-кто из пишущих корреспондентов, подходим и мы.

Перед тем как начинается «официальная» пресс-конференция под запись, происходит неформальное общение. Нам рассказывают, что грузины подогнали к селу Никози гаубицы и всю ночь обстреливали позиции осетинских миротворцев. Но всего этого офицер не может сказать в телекамеру, иначе быстро лишится своей должности («если я это скажу, меня начальство трахнет»). В эфир идёт информация о том, что «неизвестными силами обстрелян пост миротворцев». Вот такого качества сведения дают журналисты из зоны боевых действий, такую «правду» о войне в Цхинвале узнают «дорогие россияне».

Российские миротворцы базируются в самом Цхинвале на улице, которую назвали в их честь. На улице Российских Миротворцев они принимают самое непосредственное участие в разгорающемся конфликте. Принципиального командующего генерала Набздорова обожали осетины и ненавидели и даже грозились убить грузины. Он принимал участие в бесконечных переговорах между противоборствующими сторонами, решал многие вопросы, от которых зависела судьба Цхинвала и его жителей. Но потом под давлением грузинской стороны российские власти убрали генерала с поста командующего… Развивающиеся события показывают, что роль российских военных миротворцев под вопросом. Их посты практически ежедневно подвергаются обстрелу, договорённости, принятые днем, нарушаются уже ночью. Естественно, не будь русских солдат в Цхинвале, сценарий военных действий был бы радикально другим. Но всё же очевидно, что миротворцы не способны предотвратить эскалацию конфликта, начало войны, если таковая будет запланирована Грузией.